[Traven]

Продолжение про капитана Сучко

Албанских!!! Пачиму территория не убрана, паччиму бардак??!!?? Дванарряда вниочириди!!!

Под «паччиму бардак» у меня началось бурное семяизвержение… Богиня хотела отстраниццо, но я ее крепко держал за уши. Йух выдавал порции спермы синхронно с печатаемым Сучко строевым шагом…

Примерно под «вниочириди» наступила кульминация. К тому моменту, как Сучко приблизилсо метров на 20 и успел два раза пообещать сгноить меня в дисбате, запас белков, тщательно накапливаемых организмом в течение полутора месяцев, наконец иссяк, и невеста офицера отпрянула, распрямилась, и стала поддергивать трусике и оглаживать подол сарафанчега, совершая при этом судорожно-глотательные движения.

«Албанских, сцуконах!!! Ка мне сегодня нивеста приезжает, сцуко, опозоришь – сгною!!!» - продолжал причитать Сучко, приближаясь к КПП.
«Ниапазорил!!!» - думал я. Невеста сидела в расстроенных чувствах с блуждающиме глазкаме, поэтому, движимый исключительно заботой о благополучии личной жизни командира, я бодро выскочил на встречу кэпу и браво доложил:

«Тов. Капитан, за время моего дежурства происшествий не было. К вам приехало невесто, ожидает в помещении КПП!!!».

«Масюля!!!! Масюленько!!!» - заверещал военный, ломясь внутрь помещения контрольно-пропускного пункта.
«Масюленько, у нас образцовая часть, извини, что тебя Албанских встречает, он – позор нашей части, в дисбат вот отправляем его…»
«Зачем в дисбат??? Паччиму пазор??? Милый мальчег, памоиму» - ступило Масюленько.

«Ох, Мася, ниче ты в службе нипанимаишь», - сказал Сучко, жадно впиваясь своими губищаме в губке богини.
«Масенько, я так скучал…. Так скучал… Как у тибя губке приятно пахнут…. Албанских!!! Съ*бал нах оццуда!!!!»,- орал капитан в перерывах между поцелуяме…

«Приятно губке пахнут, базара нет, - глумилсо я про себя, наблюдая сцену поцелуев, - ты ж, капитан, по сути, у меня берешь, - она ж даже утереццо не успела!!!»…

У капитана Сучко было две слабости – любовь к военным афоризмам и любовь к печатному слову. Имея все возможности потакать своей ипанутости, капитан завел стенгазету, а в ней раздел – «Армейская мудрость и высказывания великих военначальнегов».

Понятное дело, такой великолепный раздел не мог пройти мимо моего внимания и я стал его добровольным редактором, благо, стоя по ночам в нарядах имел дофига возможностей как следует подумать и внести необходимые исправления. Поэтому наутро раздел выглядел обычно примерно следующим образом:

Тяжело в учении – легко в бою
Генералиссимус Суворов
а чуть ниже:
«Почему я такой???» - Билли Грэм не смог ответить на этот вопрос.
Капитан Сучко

Или:
Пуля – дура, штык молодец!!!
Генералиссимус Суворов

У прапорщика Гузина – большая кукурузина.
Проверил лично. Понравилось.
Капитан Сучко

Сучко брызгыл слюняме, ругалсо нецензурныме словаме, однако доказать мою причастность к испаскуживанию любимого раздела не мог. Однако не таков был этот военнослужащий, чтобы отступать перед трудностяме. Однажды глубокой ночью, просидев под окном часа три, скорчившись в виде непредставимого крокозябла, он все таки пропас написание очередного креатива про него и ротного стукача Дятлова, который я художественно выводил под каким-то высказыванием Кутузова:

У Дятлова Виталия – большая гениталия.
Искренне надеюсь, что это так, иначе зачем тогда жизнь, вселенная и все остальное???
Капитан Сучко

Рота была построена по тревоге, Сучко, предчувствуя свой триумф, как ниибаццо следователя, с выражением зачитал вышеозначенное крео перед строем, однако вместо восторженных охов вызвал почему-то дружный ржач.
«Атставить смехуечке!!!» - орал оскорбленный в лучших чувствах капитан.
«Албанских!! Дисбат!!! Тринарряда в ниочерреди!!! За порчу ротного имущества!!!».

Как известно, в армии нет слова «можно». Вместо нее имееццо лексема «разрешите». Новоявленных военнослужащих обучают этому нехитрому правилу русского военного языка путем напоминания о том, что «можно Машку за ляжку и козу на возу» каждый раз, когда новобранец пытаеццо употребить табуированную лексику. Сопровождаеццо это обычно нарядаме вне очереди или выговорами, так что усваиваеццо быстро и легко. Мне лично хватило двух нарядов, выписанных лично капитаном Сучко за «нарушение субординации и правил обращения к старшему по званию».

Однажды, в очередной раз охраняя вещевой склад, я почувствовал непреодолимую потребность, выражаясь военным языком «справить малую естественную надобность». До конца смены был еще целый час, стояла глухая подмосковная полночь, поэтому, не парясь долго, я повернулся лицом к охраняемому объекту и стал вдумчиво мочиццо на опечатанный замок склада, который Сучко, пробегая мимо, каждый раз подолгу вертел в руках, лично инспектируя целостность печатей. Видимо, я слегка задумался, поэтому когда сзади раздался вкрадчивый голос «а можна узнать, что это вы там делаетти?» я, не долго думая, ответил перефразируя вешеприведенный воспитательный фразеологизм, что мол,

«можно козу на возу и Сучко в ачько»…

«Аскарбленние старшего па званию!!!», - завопил Сучко, а это, как нетрудно догадаццо был именно он, - «все, Албанских, теперь точьно дисбат!!!»
Однако к утреннему построению Сучко, видимо пошевелив мозгами, и вспомнив историю с креативами на стенгазете, не стал вслух цитировать перед строем то, как именно я оскорбил старшего по званию, а вызвал меня в ротную канцелярию. Вид после бессонной ночи в наряде у меня был невыспавшийся и помятый, Сучко же как всегда брызгал слюняме:

«Все, сцуко!!! Достал ты меня!!! Песдетс!!! Лучше напиши сам рапорт об отчислении, я же тебя задрочу насмерть!!!»
«Ага, разве что ртом», - подумалось мне, и поскольку к тому времени я был порядком ох*евший от перманентного недосыпа, на автомате произнес эту фразу вслух. Тут же богатое воображение услужливо нарисовало картину Сучко, пытающегося выполнить свое обещание, и не удержавшись, я, понятное дело, заржал.

Несколько секунд несчастный капитан пучил глаза и беззвучно открывал рот, как это умел делать только он, после чего в мозгу военнослужащего что-то клинануло:
«Пачему падваратничок криво падшит!!!» - заорал несчастный кэп, дергая меня за воротник, от чего с моей гимнастерки отлетели почти все пуговицы, - за*бу, сцуко!!!!»

Я понял, что столь удобный момент терять нельзя – выбежал из канцелярии и, представ перед строем сослуживцев в разорванной гимнастерке, дико завращал глазами и, изображая из себя Белоснежку, чудом съ*бавшуюся от Али-Бабы и сорока разбойников, доложил сдавленным голосом:
«Сучко сошел с ума… Закричал «вы*бу», бросился на меня и стал срывать одежду.. *ля, еле вырвался… Он давно ко мне не равнодушен, теперь все понятно…»

Сучко, выскочивший из канцелярии следом, беспомощно озирался:
«Да вы что, парни… да я… не… Сцуко!!!!» - заорал защитник отечества, увидев, что доверия его лепету нет и бросаясь на меня, видимо с намерением задушить.

«Таварищ капитан, я все понимаю, но я- нормальный, я девушек люблю… УБЕРИТЕ ОТ МЕНЯ ПСИХОВАННАВА ПИД@РА!!!!», - заорал я отскакивая на безопасное расстояние.

История дошла до руководства ВУЗа, однако, после некоторого раздумья ее было решено замять. Сучко обходил меня по большой параболе, исхудал, приобрел нездоровый блеск глаз, потерял надежду на получение очередного воинского звания, однако, вследствие умственной неполноценности, все еще лелеял планы отмщения.

Закончился КМБ. Мы переехали из лагеря в институтские казармы. Я по-прежнему летал по нарядам, ибо боец первого года службы – существо ниибаццо бесправное и уязвимое для инсинуаций командира роты, даже такого ниибаццо недалекого, как Сучко.

Стоя в очередном наряде в казарме, расположенной на втором этаже, я занял стратегическую позицию у окна, из которого отлично просматривался плац, который было необходимо пересечь, чтобы подобраццо ко входу, поэтому не опасаясь быть застигнутым врасплох вдалеке от тумбочки дневального, где мне полагалось нести службу, наслаждался ночной октябрьской прохладой, банкой тушенки и альбомом Twisted Sister, который крутилсо в плеере.

На неожиданное появление прямо передо мной в открытом окне второго этажа еб*льника капитана Сучко, который в ночной темноте аки тать пробралсо вдоль стены и вскарабкался по водосточной трубе, дабы проконтролировать несение мной службы, я прореагировал вполне адекватно и резко – а именно наотмашь присунул в указанное *бло с правой.

Несколько секунд ох*евший Сучко судорожно цеплялсо за трубу, после чего труба развалилась на секции, Сучко рухнул вниз, приземлившись на ж*пу, а сверху на него с невъ*бенным грохотом, разбудившим весь институт, посыпались метровые секции несчастной трубы.

Когда через несколько минут к месту происшествия сбежалсо народ, Сучко все еще сидел на ж*пе, тупо разглядывая кусок трубы и повторяя:
«Ну как же так??? За что???»

Контакт с плацем не прошел для ж*пы капитана бесследно – строевым шагом он больше ходить не мог, а кому нужен офицер, неспособный ходить строевым шагом, к тому же с репутацией агрессивного пид@раса??? Правильно, никому такое чмо нах не нужно, поэтому через месяц Сучко был вынуждем демобилизоваццо по состоянию здоровья и в соответствии с настойчивыми пожеланиями начальства.

В течение 10 лет о нем ничего слышно не было, а тут вот нашелся на охране в офисе… Теперь каждое утро, приходя на работу я на халяву получаю ниибаццо заряд позитива)))